Вопрос: Как сделать чтобы в мире светлого будущего, где из материальных благ доступно всё и каждому, каждому обеспеченна максимальная самореализация, в воспитание вбухано всё, что только можно, и вообще всё хорошо как никогда, жии бы исключительно глубоко несчастные неврастеники с искалеченной психикой?
Ответ: Точнёхонько реализавать мир победившего "культа воспитания", точь-в точь так, как он описан в "полдне". Со всем её набором психодеформирующих факторов. Кстати, напоминаю: главный жупел мира "полдня" - слег. Тот самый, который стимуляция центра удовольствия в чистом виде. И, по большому счёту, на страхе перед "слишком хорошо живут, суки!" строится здоровущая часть идеалогии мира полудня, а образ того самого человека будущего, которого надлежит воспитать, во многом создан от противного. Но вернёмся таки к самому "полдню". Прежде чем проводить разбор калечащих психику факторов, напомню пару простых вещей:
Во-первых, мир полдня - мир победившей педагогократии. Учителя, наставники, и прочие труженники воспитания здесь рассматриваются как стержень общества, состоящего из того самого хомо воспитакуниса. Воспитание здесь куда больше чем просто воспитание, а учитель/наставник - центральные фигуры в жизни каждого. Так что значимость происходящего в системе воспитания многократно значимее доя формирования общества "полдня" чем для любого другого общества.
Во-вторых - поступки ВСЕГДА несравнимо важнее слов. Личный пример не перекроет никакое словоблудие. Нет в поднебесной такого писаря, который сумеет воспитать словами в другом человеке то, что противоречит его же примеру - если мы, конечно, не говорим про "воспитание" от прааааативного, но сами понимаете - ситуация, когда учителя/наставники массово служат объектами ненависти/презрения/отвращения для своих учеников - таки не про мил "полдня". Так что формат действий самих учителей/наставников - это модус операнди всего общества мира светлого коммунистического будущего.
Ну и в-третих: психотравма одного - это психотравма одного, которую человек имеет шанс "выравнять" об других, частично или полностью излечившись от неё, или, хотя бы, не передать дальше. Психотравма массовая - это психотравма массовая, взаимоусугубляемая жизнью в обществе носителей той же травмы, растущая как снежный ком, а вдобавок - воспринимающаяся всеми как НОРМА. Тут уж скорее незатронутый общими травмами уникум будет рассматриваться как нездоровый, которго срочно надо лечить... Или перевоспитывать.
Итак, что формирует психику человека в светлом и добром мире "полдня"?
1. Уничтоженная к хренам семья.
Просто тотальное забирание детей в интернаты чтобы вообще родителей в лицо не знали - это примитив каменного двадцатого века. В мире светлого коммунистического будущего родителей даже не обязательно изымать из жизни ребёнка - при мозгопромывки, родители низведены до нуля даже если они есть. Яркий тому пример - такое милое явление как "посмертные дети". Не "продолжение рода". Не внуки для оставшихся в живых бабушек-дедушек. Не спасение ценных генов (в мире полдня не наблюдается явной евгеники). Не ходячая память родителях-героях, ибо происхождение наглухо зачекреченно. Даже не демография. Просто "а почему бы и нет?".
Ни одно общество, имеющее хоть какие-то зачатки гуманизма, не станет без крайне веской причины плодить сирот, осиротевших задолго до рождения. Но в мире "полдня" - почему бы и нет? Детдомовцем больше, детдомовцем меньше, у нас тут все детдомовцы, что с родителями, что без. Как здорово что с планеты исчезли все люди старше десяти лет, и Обыкновенные Голубоглазые Мальчишки оставленны в полное распоряжение мудрых учитилей. Ах да - это, по меньшей мере на начальных этапах требует активной работы со стороны взрослых по исчезанию. У ребёнка, по меньшей мере по началу, здоровые зверинные инстинкты обезьяннего детёныша, сами по себе родители из его жизни хрен выпадут. В мире, где родители проводят активную работу по уходу из жизни своих детей, прирождённым сиротам ещё повезло.
2. Дедушка Горбовский следит за тобой
Повторять наезды Лукьяненко на эту тему - в некотором смыле тупо. Поэтому здесь не будет повторения всех его истерик про нарушенные честь достоинство и животноводство. Дело тут, сцуко, не в чести и достоинстве. Дело в базовом устройстве психики млекопитающих, которая тупо ограниченна в грузоподъёмности чужого взгляда. Нарисуйте корове глаза на заднице - и от неё начнут шарахаться львы. Поместите своего спокойного ласкового домашнего котега, которого отродясь никто не обижал, в помещение, лишённое любых укрытий - и через денёк-другой получите истеричную чупакабру-берсеркера, бъющуюся головой об окна, с переодическими перерывами на попытки вырвать вам горло. Личное пространство, укрытие и вот это вот всё - жизнено важная потребность психики млекопитающих, и человек, сцуко, не исключение.
Человек в мире "полдня" либо осознаёт ещё в детстве постоянное наблюдение учителя за собой (или, что ещё "веселее" не осознаёт, но подсознательно чует), либо получает это понимание уже в более позднем возрасте, в шоковом режиме. Сладость хрена и редьки сравнивать не берусь, но значения оной в обоих случаях глубоко минусовая.
3. Молчание - знак согласия.
При тотальном контроле учителей, вмешательство с их стороны - очень, очень выборочно.
Скажем вы - малолетняя Мая Глумова. Вас на регулярной основе люто-бешено избивает малолетний мудак Лев Абалкин. Вы знаете (или узнаете позже) о том, что учитель, который, сцуко, превыше отца и бога, всё это наблюдал, и одобрял своим невмешательством. Невмешательством в условиях, когда учителя в силу професии спокойно предотвращают на подлёте всё, что хотят предотвратить. Что откладывается в психике? Что так и надо. Что вот это садо-мазо и есть, сцуко, здоровые человеческие отношение, и вообще, сцуко, любовь. А учитель потом запишет как свою единственную профессиональную неудачу Льва Абалкина. Твоя исковерканная психика - явный профессиональный успех, хрен ли.
Или, скажем, ты мелкий придурок Антон. И ты стреляешь из боевого устройствп маршала Тоца в кулёк на голове такого же мелкого придурка, своего лучшего друга Пашки. Стрела прошла не туда, и таки вошла Пашке в мозг через глаз. Финито.
А ты через Х лет узнаёшь что весь ваш, якобы, побег из интерната был детально запланирован вашим добрым учителем, который спокойно пресекает любой побег, который хочет пресечь. И про то, чем вы там занимаетесь, он тоже отлично знал. И стрелу в Пашкин глаз он благословил своим молчанием. Очивидно, чтобы этим тебя кого-то из тебя воспитать. Наверное очередного развесёлого эксперементатора на Далёкую Радугу...
4. "Это дубли у нас простые"
Ребёнок в мире "полдня" растёт в будучи объектом непрерывных манипуляций. Манипуляций высокопрофессиональных, хорошо продуманных, исходящтих от тех самых лучших людей, светлых примеров для подражания. Второе, третее и сорокотысячное дно есть всегда и везде. Так что кажущая прямота и откровенность отношений мира старших и младших научных сотрудников - именно что кажущаяся, под этой тонкой плёнкой милой простоты хомо хомуи макиавелли эст. И снова, как и от тотального контроля, от этого некуда бежать - куда же бежать от того, что корифеи воспитания подают своим примером как образец здорового отношения, и, соответственно, является единственно возможной нормой человеческого общения между самыми близкими людьми? Разве что в Арканар, в объятия такого милого и простого дона Рэбы, у которого в поступках ровно одно дно, да и то давно пробито...
5. Можно было копать и дальше, но извините, я не железный. И не любитель ужастиков.
Бонусом: кто-нибудь задумался, на чём держится высокий и неоспоримый авторитет Леонида Горбовского? Нет, не на его офигенной мудрости. И уж, тем более - не на всяческих подвигах. И не на его пресловутой доброте, которую он не то чтобы очень демонстрирует. Горбовский - единственный, кто счастлив в мире "полдня". Горбовский - вечно в расслпбленном позитиве среди целой цивилизации задёрганных, вымученно улыбающихся искалеченных неврастеников. И именно этим ставит себя в позицию не твари дрожащей, а право имеющего.
Когда в раю, который таки однозначно рай, (заверенно Большой Круглой Печатью) люди от небесной благодати корчатся и дымятся - это значит что корчащиеся и дымящиеся грешны и несовершенны. Не сомневаться же, в самом деле, в райскости рая? И единственный человек, которого райская благодать не сжигает а греет, воспринимается, ясен план, как праведник, святой и глас божий в одном лице. А заодно - как живой укор всем вокруг: как вы, суки, смеете в раю не блаженствовать? Вот дедушке Горбовскому всё в кайф! Покайтесь, грешные!
